Информационно-поведенческая концепция человека
3.1. Управление
3.2. Управление в мире людей
3.3. Три способа управления
3.4. О природе добровольности
3.5. Свобода, как она есть
3.6. Ценностный анализ
3.7. Демократия без прикрас
3.8. Контролируемое и неконтролируемое управление
Люди живут в общем мире. Последствия самоуправляемого поведения каждого индивида могут выходить за рамки его сугубо личных обстоятельств. Поэтому люди к поведению друг друга небезучастны. Индивид заинтересован во влиянии на поведение других людей, что и происходит в практике взаимодействий.
Если понимать такое влияние как самоуправление, но не собственным поведением, а поведением другого субъекта, то мы приходим к понятию управление.
Управление - это целенаправленное воздействие посредством сигналов, воспринимаемых объектом управления и влияющих на его функционирование. Управление предполагает наличие цели, управляющего субъекта и управляемого объекта. Управление имеет место в мире людей, в технике и в живой природе. В последнем случае человек распространяет на природу свое понимание целей.
Управляемым объектом, например, является автомобиль. Управляющий субъект - водитель. Целью можно считать прибытие в пункт назначения.
Автомобиль имеет специальные органы для восприятия управляющих воздействий водителя: руль, педали, рычаги, кнопки. Управляющие воздействия не обладают энергией для достижения цели, ею обладает управляемый объект. Управляющие воздействия лишь направляют энергию так, чтобы двигаться к цели.
Управление подобно рассмотренному нами самоуправляемому поведению индивида, которое и является не чем иным как управлением собой. У индивида нет руля и кнопок, управляющие воздействия собственной воли воспринимаются внутри сознания и порождают команды мышцам и мыслям. С другой стороны автомобиль с водителем можно рассматривать как единое целое. Управляющий субъект вкупе с управляемым объектом образуют самоуправляемую систему, подобную индивиду.
Важным примером управления является государственное управление. Государственный аппарат выступает в роли управляющего субъекта, а совокупно с управляемой человеческой общностью (народом) образует самоуправляемую систему.
В окружающем мире можно найти множество примеров управления и самоуправления. Движение листьев за солнцем, поведение животных - это аналоги самоуправления. В мире людей управлением изобилует современная техника и вся жизнедеятельность современной общности. Предприятие, оркестр и дирижер, военное подразделение с командиром - все это самоуправляемые системы, причем искусственные, организованные и поддерживаемые сознательным поведением людей.
Мы уже довольно много знаем о своей способности к самоуправляемому поведению. Теперь нас будет интересовать управление человеком и общностью, при котором управляемый объект сам обладает полноценной субъектностью.
Управление поведением индивида со стороны другого индивида может быть реализовано разными способами. Можно сообщить индивиду заманчивую цель, можно объяснить сложную задачу, передать трудовой навык, знание. Можно давать управляющие указания, команды, предварительно договорившись об их обязательном исполнении. Во всех случаях управление человеком суть целенаправленное информационное воздействие на его поведение (3.2.1).
Заметим, что управление отличается от технологического воздействия, направленного на изменение самого объекта затрачиваемой энергией воздействия. Управление имеет несиловой, сигнальный характер. То есть, для управляющих воздействий закон сохранения энергии оказывается несущественным.
Многообразие взаимодействий между людьми в современном мире не станет понятнее, если мы будем их все именовать управлением. Действительно, всякое человеческое общение оказывает влияние на поведение участников. Можно также во всем усмотреть целенаправленность. При этом окажется, что в человеческой общности все управляют друг другом (3.2.2), и различие процессов связано лишь с индивидуальными свойствами и обстоятельствами.
Но это неверный подход. Мы уже знаем, что на основе индивидуальных свойств и обстоятельств взаимодействие самоуправляемых индивидов неустойчиво. Оно приведет либо к превентивному насилию, либо к устойчивому взаимодействию на основе общих правил. Что и подтверждается практикой человеческих общностей.
Мы будем называть управлением такое информационное взаимодействие людей, когда ситуацией предопределено разделение ролей управляющего и управляемого. Предпосылки такого разделения могут быть объективными: взрослый - ребенок, опытный - неопытный, осведомленный - неосведомленный. Или это могут быть устоявшиеся формы совместной деятельности, а также прочие общественные правила.
При рассмотрении управления человеком со стороны другого человека и управляющий, и управляемый сами по себе обладают способностью к автономному самоуправляемому поведению - субъектностью. Так что будучи объектом управления, индивид остается субъектом поведения, в отличие от автомобиля, который без водителя пассивен. Управляемый индивид сам исполняет команды, никакая непреодолимая сила не двигает за него руками и ногами.
Напомним, управление понимается как взаимодействие самоуправляемых субъектов. Это рациональный процесс, то есть, полностью контролируемый разумом. Речь идет не о стопроцентной надежности процесса, а о возможности отслеживать ошибки и корректировать поведение. Отказ от рациональности означал бы потерю связи с реальностью, неадекватность поведения и представлений. Иррациональность допускается лишь при выборе актуальной цели.
Природа не предусмотрела у человека руля, педалей или кнопок для управления его поведением извне. Управление человеком основано на том, что управляемый представляет собой самоуправляемую систему, способную к восприятию окружающего мира и обучению.
Управление поведением человека и множества людей, понимаемое как рациональный процесс, можно осуществлять по большому счету всего лишь тремя способами (3.3.1):
Командное управление - управляющий субъект дает команды, указания, которые исполняются управляемым объектом-субъектом. Это наиболее очевидная форма. Самое интересное здесь - понять, почему управляемый объект-субъект согласен подчиняться, и чем добровольное согласие отличается от недобровольного.
Нормативно-организационное управление - члены общности поддерживают правила поведения (законы, инструкции, процедуры, общественные нормы), которым они должны следовать в своем самоуправляемом поведении. В отношении тех, кто не следует, правила предусматривают меры принуждения от имени общности, для чего существует искусственный субъект поведения - государство.
Управление через влияние на обстоятельства или представления о них. Здесь имеется в виду имитация обстоятельств, провокация, а также намеренное искажение фактов и представлений о реальности под видом сообщения информации или передачи знаний. В этом пункте наиболее интересно то, что цели и сам факт управления может быть скрытым от управляемого.
Перечисленные способы управления различаются в плане получения согласия на подчинение. Третий способ воспринимается индивидом как полноценное самоуправление, никаких проблем с согласием вообще не возникает.
Нормативно-организационное (правовое) управление представляет собой созданную и поддерживаемую общностью внесубъектную искусственную реальность, которая образует для поведения индивида непреложную отрицательную обратную связь. Хотя в исполнительных правовых механизмах действуют люди, они действуют не по собственной воле, а по писаным правилам от имени общности, с субъектностью которой, как с природной стихией, невозможно спорить и договариваться.
Правоприменение не должно зависеть от воли правоприменителей и других субъектов, не должно быть избирательным. В противном случае обратная связь перестает быть непреложной и превращается в неправовое управление, опирающееся на силу закона. Неправовое управление в отличие от обратной связи означает для управляемых необходимость договариваться с управляющими.
При явном управлении (первый способ) воля управляющего довлеет над волей управляемого, необходимо добровольное или вынужденное согласие последнего.
Престарелый слуга Фирс из чеховского "Вишневого сада" не мыслил иной жизни, кроме услужения господам. Отмену крепостного права в 1861г. он называл "несчастьем". А сам автор пьесы признавался, что всю жизнь по капле выдавливал из себя раба. Столь разное субъективное отношение людей к подчинению можно объяснить воспитанием, условиями жизни, личностными особенностями. Но нас интересуют не индивидуальные случаи, а общие закономерности.
Самоуправляемому индивиду не чужд навык подчинения. Во-первых, детеныш подчиняется более опытному и сильному взрослому. Во-вторых, всякий разумный человек в самоуправляемом поведении взвешивает свои возможности и подчиняется непреодолимым обстоятельствам. Напомним сразу же, что обстоятельства явлены индивиду в виде представлений и могут иногда не соответствовать реальности.
Однако, с какой стати указания другого субъекта становятся для индивида непреодолимыми обстоятельствами? Почему самоуправляемый индивид поддается управлению, в частности, командному? Почему он соглашается подчиняться чьим-то указаниям?
Важнейший момент управления - согласие человека подчиняться - принято объяснять наличием у управляющего неких "кнута" и "пряника", которые-де, решают проблему. Этот образный мотив весьма развит в современном "историческом" понимании управления людьми. Человека уподобляют крысе, которая реагирует на целенаправленные поощрения и наказания со стороны экспериментатора и в результате приходит к нужному поведению. Крыса постепенно привыкает к поведению, то есть, начинает осуществлять его уже почти без кнута и пряника, в порядке, так сказать, "самоуправления".
Но в терминологии управления люди не делятся на крыс и экспериментаторов. Необходимо либо объяснить, на чем основывается такое разделение, либо отыскать другие аналогии.
Каким образом на жизненном пути человека оказывается некий субъект с кнутом и пряником? Почему у субъекта пряник есть, а у тебя нет, если пряник нужен как раз тебе, а у него, похоже, лишний? Почему не вырвать кнут, не увернуться, не взять палку, не сговориться с другими управляемыми? Почему на стороне этого типа с кнутом и пряником оказывается принуждающая сила государства?
Мы не первые, кто задается этими вопросами. Ответы на них давно даны. Все социально значимые случаи осознанного подчинения человека чьему-либо управлению, помимо естественного подчинения несовершеннолетних опекающим их взрослым, имеют в основе либо отношения классового (группового) господства, либо добровольное подчинение во имя общей цели.
Подчинение Фирса, оголтело добровольное по форме, есть продукт классового принуждения, растворенного в окружавшей его действительности и сформировавшего представления слуги о возможностях поведения и целеполагания.
Подчинение советских граждан Советской власти, за которым антисоветчики усматривали стадность и даже склонность к рабству, могло быть проявлением подлинной добровольности для тех, кто подобно автору данного текста по своим ценностным установкам принимал официально провозглашенную цель: совместный труд на общее благо. Но ведь цель может быть и вынужденной.
Прежде всего, чтобы вести речь о добровольности, а не об иллюзии добровольности, оговорим обязательное условие: представления подчиняющихся касательно управления должны быть адекватны реальным обстоятельствам. Это достаточно определенное требование, поскольку управляющий субъект и подчиняющийся оба располагают какими-либо представлениями. Требуется, чтобы представления подчиняющегося о целях, обстоятельствах и возможностях не расходилось существенно с представлениями управляющего.
При таком условии добровольность означает предпочтение управления самоуправлению. Мы уже знаем, что самоуправление - рационально, за исключением целеполагания. То есть, когда цель ясна, глупо не воспользоваться таким вариантом поведения, который скорее, легче или надежнее приводит к данной цели. Когда собственная цель индивида совпадает с целью управления, и управляющий субъект компетентен, то индивиду выгоднее подчиниться. Так, мы охотно следуем рекомендациям профессиональных специалистов, вполне добровольно подчиняемся опытному руководителю при условии, что у нас с ними однонаправленные интересы. Разные инструкции по безопасности тоже исполняются добровольно, если человек ясно осознает степень опасности и не хочет пострадать.
Необходимым условием добровольности является совпадение целей управления с добровольными целями подчиняющегося, соответствующими его ценностным приоритетам. Капитализм создает для наемных работников искусственную цель - получить средства к существованию от капиталиста, согласившись подчиняться управлению последнего. При этом наемный работник на цели капиталиста повлиять не может. Более того, цель капиталистического производства - прибавочная стоимость - является частной целью капиталиста и направлена противоположно интересам работников, которые стремятся получать за свой труд больше. Для придания подчинению характера добровольности, капиталисты могут делать работников акционерами предприятия, заинтересованными в получении своей доли прибыли в виде дивидендов. Но и при этой "добровольности" цели контролирует капиталист.
Практическое значение добровольности заключается в том, что управление как бы распространяет самоуправление каждого индивида на совместную управляемую деятельность. Добровольное подчинение устойчиво.
Самое замечательное, что как раз добровольность лежит и в основе сплочения людей в группы. Группы складываются вокруг общих целей - будь то преступная группировка, клуб по интересам, кооператив, социальный класс, нация. Устойчивые группы основываются на непреходящих общих интересах. Осознание общих интересов, воспроизводящееся из поколения в поколение, является основой существования устойчивых человеческих общностей.
Но относительно самих интересов и целей не все однозначно. Они иррациональны, логика к ним, строго говоря, неприменима. Нет, в части объективных интересов все довольно однозначно. Однако есть и субъективные, причем приоритеты им устанавливает не обязательно разум. Приоритеты устанавливаются на иррациональном уровне, важнейшую роль играют иррациональные (духовные) ценности человека. Поэтому добровольное подчинение чувствительно к изменению ценностной шкалы индивида, группы и общности.
Свобода человека (индивида) в терминах управления представляет собой богатство возможностей (пространство) самоуправляемого поведения. Как и самоуправляемое поведение, свобода имеет рациональную и иррациональную составляющие.
Рациональная (материальная) составляющая свободы - могущество человека по отношению к внешним обстоятельствам, то есть,
Иррациональная (духовная) составляющая свободы - это возможность направлять свое могущество на цели по своему выбору. Сама по себе иррациональная свобода простирается столь далеко, насколько достигает мысль человека. Природа одарила человека этой способностью, не поставив на пути иных барьеров, кроме аналогичного свойства других людей и собственного разума.
В реальности иррациональная свобода означает право индивида самому выдвигать цели самоуправляемого поведения. Речь, конечно, не о праве мечтать, а о действительной возможности преследовать собственные цели, подкрепленной реальным могуществом. В сложно организованной системе разделения труда самоуправляемое поведение возможно только в поле каких-либо общественных правил, которые и определяют реальное наполнение понятия "свобода".
Львиная доля индивидуального могущества не создается индивидом, а наследуется у общности. Причем такие пункты могущества, как умения и информированность, не только не истощаются по мере их использования, но, напротив, преумножаются. Поэтому объективно свобода индивида определяется достигнутым уровнем совокупного могущества общности, возможностями доступа индивида к навыкам и умениям, а также возможностями мобилизовать ресурсы общности в своих интересах.
Судить о добровольности целей можно по их соответствию системе ценностей индивида. Верно и обратное: о ценностях человека можно составить представление по целям, выбираемым в условиях свободы. И третье: по соответствию актуальных целей человека исповедуемой им системе ценностей можно судить о свободе.
Информационно-поведенческий подход к человеку дает возможность поставить ряд весьма сильных вопросов. Добровольны ли такие виды деятельности, как терроризм, проституция, порнография, наркобизнес? Какие ценности стоят за ними? В какой мере свободен человек, выбирающий соответствующие цели?
Правомерны ли эти вопросы? Ведь мы пользуемся понятием "система ценностей", хотя и представленным в общественной реальности, но лишь как совещательный голос в целеполагании индивидов. Если же рассматривать систему ценностей индивида, то она целиком и полностью принадлежит его внутреннему миру, притом иррациональна. Мы не можем утверждать, что индивид при выдвижении целей непременно руководствуется некими ценностями, приведенными в систему, что он обязательно имеет устойчивые ценности.
Но поведение индивида объективно имеет устойчивую ориентацию, поскольку как минимум потребности выживания диктуют ему свои цели. Даже когда индивид не принимает общественных ценностей и не культивирует собственных духовных ориентиров поведения, его целеполагание не может быть абсолютно хаотичным. Устойчивая направленность целеполагания означает для нас наличие в представлениях самоуправляемого человека более или менее четко выраженной системы поведенческих координат, что эквивалентно системе ценностей.
Воспроизводство человеческих общностей происходит и в материальном, и в информационно-поведенческом аспектах. Обе эти стороны неразрывно связаны, ни одна не является самоцелью и не существует без другой. В нашем рассмотрении материальная сторона представлена объективными интересами человека, а информационно-поведенческая сторона воспроизводства - моделью самоуправляемого поведения и соответствующими категориями.
Ценности, которые чаще всего рассматриваются с эстетических позиций или как исторически преходящие культурные формы, в нашем рассмотрении выступают информационно-управленческой категорией, увязывающей в рамках бытия общности воспроизводство человеческого рода с субъектностью человека.
Анализ ценностей в плане их соответствия объективным интересам и непротиворечивости с другими ценностями может проводиться по объективным критериям. Ценностные координаты в таком понимании не зависят от субъективных интересов и от культурной формы ценностей, а представляют собой научное знание.
Таким образом, оценивая степень свободы и добровольности поведения, реконструируя ценности по целям, цели - по поведению, мы получаем внеидеологический аппарат критической оценки социальных явлений. В частности, появляется возможность на общей рациональной основе согласовывать приоритеты субъективных интересов и обосновывать изменение общественных правил.
Разумеется, серьезное изучение действующей системы ценностей человеческой общности должно опираться на обобщение большого круга мировоззренческих представлений, явлений культуры и широкого эмпирического материала. Вместе с тем, важные выводы могут быть сделаны уже при сопоставлении логики поведения людей с общепринятыми ценностными категориями.
Так, фундамент западной системы ценностей составляет образ свободы индивида (свободы личности). В нашей терминологии этой свободе личности соответствует иррациональная составляющая свободы. Свобода личности признается западными людьми на взаимной основе, как всеобщая и всеми защищаемая священная ценность, предмет гордости граждан свободных стран. Соответственно, защита свободы личности - единственная взаимообязанность индивидов, утверждаемая на уровне священных западных ценностей.
Свободе личности угрожают эксцессы поведения других личностей, поэтому свободные индивиды добровольно создают и поддерживают систему правосудия, разрешающую конфликты на основе законов и незаинтересованного судейства, перед которыми все объявлены равными. Свобода личности может быть попрана также государством, добровольно созданным в общих интересах. Для защиты индивида от государства вырабатывается идеологическая система критериев, которым должно соответствовать государственное устройство, чтобы можно было не волноваться за свободу личности.
В таком виде западная ценностная конструкция выглядит изящно и симметрично, а вкупе с успешной экономической практикой золотого миллиарда с конца 20 века предстает общечеловеческим эталоном. Особенно подкупает в ней то, что она не ограничивает целеполагание индивида и не нагружает его обязанностями по отношению к общности. Притом общности западного типа могут похвастать высоким уровнем удовлетворения объективных интересов граждан и весьма высоким - субъективных.
Свобода личности подразумевает, что все цели, преследуемые индивидом без явного насильственного принуждения, добровольны. Добровольна проституция, доброволен терроризм, добровольна продажа детей и т.п.. Добровольность любых целей означает также невозможность концептуально выявить принуждение, опосредованное общественными правилами. Вкупе с расщепляющей силой разума культ свободы личности позволяет его адептам теоретически опрокинуть любую более конкретную ценностную систему.
Но в нашем понимании иррациональная свобода личности, хотя и является неотъемлемой стороной субъектности, представляет собой лишь часть реальной свободы. Свобода личности не только недостаточна для покрытия объективных интересов индивида, но она не обеспечивает даже возможности устойчивых взаимоотношений и взаимодействий самоуправляемых индивидов. Каким же образом культ свободы личности позволяет западным обществам достичь высочайшего уровня организации общественного производства?
Дело в том, что культ свободы личности превращается "из утопии в науку" только в комплекте с буржуазно-экономической идеологией, которая и исполняет на деле роль актуальной ценностной системы капитализма. Культ свободы личности выступает здесь духовным прикрытием. На основе пристрастного анализа исторического развития экономических отношений буржуазная идеология приписывает человеку стремление к выгоде как некий естественный ценностный вектор целеполагания, разумеющийся каждым свободным индивидом и не требующий никакого обоснования. Рыба, мол, ищет, где глубже, а человек - где лучше. Таким образом, внимание свободной личности уводят от понимания ограниченности объективных интересов и фиксируют на страсти к наживе.
Соответствующее поведение характерно для капиталистических и иных отношений господства посредством частной собственности, принуждающих индивидов к подобному целеполаганию. Это глубоко коренится в буржуазных общественных правилах и многовековых культурах докапиталистического классового господства. Однако, это без каких-либо оснований объявляется внеисторическим свойством самого человека, имеющим то ли биологическую, то ли специфически человеческую природу.
То есть, в условиях культа иррациональной свободы буржуазная идеология водружает одну-единственную иррациональную цель в качестве будто бы естественной и рационально неоспоримой, соответственно, священной и охраняемой законом, а подлинно рациональные объективные интересы затушевывает. Этот ценностный подлог буржуазная идеология воспроизводит в течение столетий, правдами и неправдами преодолевая сопротивление рефлектирующей общественной мысли и культуры (3.6.1).
В терминологии самоуправляемого поведения демократия - это механизм самоуправления общности, основанный на самоуправлении индивидов, совместном целеполагании и добровольности для большинства. Интересы и чаяния граждан, будучи представлены в общественном мнении, находят выражение в программах политических организаций, затем должны получить поддержку большинства через процедуры и институты демократической власти. После чего они реализуются властью как общие цели.
Демократия - это государственное управление общностью, контролируемое представительной властью, которому побеждающее большинство подчиняется добровольно. В отношении проигравшего меньшинства имеет место недобровольность (принуждение). Если демократическое управление не ущемляет объективных интересов меньшинств, то принуждение считается правомерным как наименьшее из зол. Именно в таковом качестве, как власть, которую большинство граждан принимает добровольно, а объективные интересы меньшинства обеспечены наравне со всеми, демократия слывет наиболее предпочтительной формой общественного устройства.
Демократия, понимаемая не формально, предполагает значительное совпадение интересов ее участников, на основе которого оказывается возможным совместное целеполагание. В частности, необходимым приоритетом для подлинной демократии является общественная защита объективных интересов всех граждан, исключающая общественные антагонизмы. При этом каждому обеспечиваются возможности самоуправляемого поведения, ориентации в жизни общности и участия в формировании приоритетов государственного управления. Демократия должна поддерживать общностную шкалу ценностей (идеологию), которая защищает объективные интересы всех и консолидирует большинство общности по важнейшим субъективным интересам. В таком качестве демократия становится властью, которая добровольно принимается большинством и не враждебна меньшинству.
Без идеологии большинства самоуправление оказывается недобровольным для большинства и перестает быть демократией.
Демократические по форме процедуры и институты могут трансформироваться во власть меньшинства. Это происходит, если классовые интересы в общности существенно расходятся, а демократические общественные институты контролируются каким-либо меньшинством. Мы не считаем демократией общественное устройство, которая не обеспечивает объективные интересы всех и актуальные интересы большинства.
При наличии общей для большинства духовно-ценностной шкалы, которая соответствует объективным интересам индивида и общности, становится возможной совместная самоуправляемая жизнедеятельность, осуществляемая через институты представительства интересов и компетентного контролируемого управления - коммунизм.
Полноценное самоуправление человека не сводится к объективным и рациональным целям, поэтому, сколь бы ни было компетентно управление, оно не может исчерпать все цели каждого человека. Так что демократия большинства - не бесконфликтна. Но ее конфликтность может быть вытеснена в сферу субъективных интересов, в то время как объективные интересы полностью защищены.
Традиционные духовные ценности, которые с позиции "чистого разума" выглядят иногда эфемерными и необязательными, могут играть важнейшую роль в снижении субъективной конфликтности и воспроизводстве общностной шкалы ценностей. Если духовные ценности разрушаются, то приоритеты субъективных целей, лишившись своего иррационального обоснования, рассогласовываются, субъективная конфликтность возрастает, возможность согласования целей большинством членов общности снижается. Снижается и добровольность подчинения демократической власти.
По ходу самоуправляемого поведения индивид учитывает изменение окружающих обстоятельств (или изменение знаний о них). Это не значит, что обстоятельства управляют индивидом, даже когда они выступают причиной, побуждающей действовать. Управлением является только целенаправленное воздействие, то есть, идущее от субъекта, имеющего цель, а неодушевленные обстоятельства не имеют целью какое-нибудь определенное поведение индивида. Человек в неодушевленных обстоятельствах самоуправляем, свободен в меру своих возможностей относительно обстоятельств.
Человек, подчиняющийся управлению, не вполне свободен. Либо цель фиксирована управлением, либо всем процессом поведения руководит внешний субъект, (дирижер, командир). Вместе с тем человек, подчиняющийся управлению, остается субъектом восприятия мира и сохраняет способность к самоуправляемому поведению (3.8.1). Иными словами, подчинение управлению еще не означает утраты субъектности.
Эта способность человека позволяет ему контролировать управление. Управляемый может в порядке самоуправления обнаруживать ошибки управляющего и сам исправлять их, может выйти из подчинения. Если возможности ориентации в пространстве управляемого поведения у подчиняющегося и управляющего сопоставимы, то контроль может быть весьма эффективным. В таких условиях, (а также и в противоположных, когда разрыв между компетентностью управляющего и управляемого велик, например, врач и пациент), самоуправляемый индивид действует примерно так же, как в неодушевленных обстоятельствах.
Возможность контролировать управление и при желании выйти из подчинения позволяют управляемому в идеале выдерживать тот уровень выгодности взаимодействия (подчинения), который его устраивает по сравнению с имеющимися альтернативами поведения (3.8.2).
Итак, присущая индивиду способность к самоуправляемому поведению не утрачивается при внешнем управлении и позволяет индивиду в той или иной мере контролировать управление. При этом управляющему субъекту противостоит воля управляемого, способная оказать сопротивление в случае ущемления интересов последнего.
Однако управление может осуществляться таким образом, что будет неощутимо для управляемого. Речь идет о нашем способе номер три, когда управляющий создает информационные условия для нужного ему поведения, не афишируя целенаправленность своих действий.
В бытовом взаимодействии людей этот способ реализуется очень просто и естественно. Вспомним, что знания и информацию о внешних условиях индивид получает в большей мере за счет коммуникации с другими, чем от органов чувств. Кто из взрослых не пользовался искажением информации, чтобы урезонить расшалившегося малыша? С другой стороны, кто не ошибался, передавая те или иные сведения либо интерпретируя их? Так что и навык, и способ оправдания готовы у каждого.
Объективно на пути этой поведенческой практики стоит самоуправление индивида, точнее, его замечательный побочный продукт - самообучение. Обманутый индивид может рано или поздно узнать об обмане и отреагировать. Поэтому и существует множество разных общественных правил, от ценностных категорий до уголовного законодательства, чтобы ограничить стремления к неконтролируемому управлению. Такие понятия, как правда и ложь, истина и заблуждение (ошибка), благородство и коварство недаром эмоционально окрашены и воспроизводятся тысячелетиями в традиционных культурах.
Эти традиционные факторы вкупе с необходимостью надежного информационного взаимодействия в условиях накопления научно-технического могущества и роста масштабов разделения труда, обеспечивали достаточную защиту общественных отношений от злоупотребления неконтролируемым управлением. Намеренное искажение информации, злоупотребление доверием четко квалифицировались общественным мнением как ненормативное, маргинальное поведение, преследуемое обществом сообразно его опасности.
Опасность неконтролируемого управления состоит в том, что подвергаемый ему субъект теряет ориентировку в реальном мире, его самоуправление перестает быть адаптацией к обстоятельствам, самообучение ведет к заблуждению. Индивид теряет свободу, сохраняя в своих ощущениях иллюзию свободы. Терпит ущерб процесс развития личности, основанный на субъектности. Последствия индивидуального поведения могут оказаться неожиданными. Традиционные общественные правила, рассчитанные на адаптационное самоуправляемое поведение людей, в условиях неконтролируемого управления перестают действовать.
В двадцатом веке положение с неконтролируемым управлением в человеческом мире коренным образом изменилось.
На основе этих достижений сначала в капиталистических странах, а затем и на пространстве разрушенного Советского Союза к концу двадцатого века была создана информационная завеса между сознанием массового человека и реальным миром. Она позволяет господствующему классу осуществлять непрерывное неконтролируемое управление (3.8.3) массовым сознанием, снижая способность людей к самоуправлению до потребного менеджерам уровня.
Инициатором и спонсором изменения была империалистическая финансовая олигархия высокоразвитых капиталистических стран, сплоченная заинтересованностью совместного господства над миром.