Информационно-поведенческая концепция человека
Данный текст посвящен рассмотрению человека с позиции рационального. Автор текста претендует на то, что умозаключения, излагаемые здесь, правильны, адекватны сложной реальности человеческого бытия, истинны. Притом очевидно, что он вольно или невольно пользуется неоднозначными понятиями, иррациональными образами, рассматривает не все альтернативы. Рассуждает не очень строго, вероятно допускает логические ошибки.
На что же можно претендовать при таких обстоятельствах, если рациональность - это упорядоченность, однозначность трактовки, логическая строгость? Оказывается, претендовать можно.
Мы находимся в пространстве представлений, которое предполагаем в значительной мере согласованным, общим. Речь идет не только об общем символическом языке, как принято подчеркивать в последние десятилетия, но и об общепринятой интерпретации представлений в практике взаимодействий. Согласованность означает определенную упорядоченность, то есть, более или менее четко очерченную структуру представлений, понимаемую взаимодействующими субъектами единообразно. Структурность особенно характерна для рациональных представлений. Рациональные представления, выражаясь техническим языком, ремонтопригодны. Их можно разбирать на части, уточнять, сопоставлять. В отношении рациональных представлений можно говорить об их связности или нестыковках, об их полноте или фрагментарности.
Посредством данного текста я пытаюсь привести современные представления о человеке и мире людей к более однозначному порядку, выразить их в более наглядной структуре, которая отвечает наблюдаемой реальности.
Изложение значительного массива представлений всегда осуществляется как бы с середины упомянутого пространства представлений, а не от начала. Всем очевидного начала там нет. Умозрительное начало мы находим, уже опираясь на множество устоявшихся понятий.
Масштабное переупорядочение представлений требует некоторого напряжения мысли. Для этой работы необходимо соответствующее настроение мышления. В основе такого настроения, по-видимому, лежит врожденная адаптивная способность сознания - любознательность, свойственная и животным. Вызвать это настроение можно, например, указанием на что-то существенное для субъекта, недостаточно исследованное разумом. Так и происходит, когда сами обстоятельства жизни человека оборачиваются непонятным явлением, которое требует изучения и встраивания в существующее пространство знаний.
Мы ведем честный разговор. Честность - не блажь и не химера. В информационно-поведенческой терминологии честность - это принцип достижения предсказуемости информационных взаимодействий. В истории самых разных культур честность закономерно ассоциируется с добром. Целью честного разговора является достижение согласованности представлений и поведения на основе нахождения общих интересов и балансирования спорных. При таком разговоре недостаток понимания у одной стороны - это не преимущество для другой, а беда для обеих сторон. Мы готовы упростить понятия, чтобы их легче было проверить, сопоставить с другими взглядами. Притом для нас очевидно, что упрощение сущности человека до рациональной схемы приводит к потере важных свойств, к неадекватной модели. Выходом является обособление того начала человека, которое не исчерпывается рациональными схемами, от других моментов, поддающихся рациональному толкованию.
Пространство знаний не терпит пустоты. Недостаток знания о каком-либо явлении окружающего мира тревожит индивида-одиночку. Аналогично животное опасается незнакомого предмета. А в окружении безмятежно суетящихся сородичей недостаток знания индивида неощутимо заполняется каким-либо "пластырем", умеряющим любознательность на этом участке познания.
Сколько у нас с вами такого "пластыря"? И не пойдет ли ко дну наш корабль понимания, если какие-либо обстоятельства вдруг выбьют привычные затычки из наших познавательных изъянов?
Обратим свой мысленный взор... на этот самый мысленный взор. Фиксация внимания на чем-либо - не это ли начало познания и самопознания? Нет. В своих поисках умозрительного начала мы правильно обратились к человеку как субъекту восприятия мира. Однако мы напрасно сосредоточились на внимании - способности сознания выделять что-либо из окружающего мира. Эта способность, хотя и важная, является частностью по отношению к более общей операции мировосприятия - распознаванию. Распознавание мы считаем отправным пунктом познания.
Сознание человека способно на основе ощущений формировать, хранить и использовать представления. Разум формирует упорядоченные представления. Наиболее развитой формой упорядочения представлений является научное познание и мышление. Инструментарий научного мышления можно вывести из фундаментальной операции мировосприятия - распознавания, понимаемой как две взаимосвязанные способности:
Способность к распознаванию, то есть, различению и связыванию явлений обнаруживается за всеми функциями сознания человека: от восприятия ощущений и бессознательного формирования образов до логического мышления и творчества. Есть все основания считать эту способность наиболее простой и общей моделью познания.
Распознавание очевидным образом связано с адаптацией особи к окружающим условиям. Способность различать и связывать в той или иной мере характерна и для других живых существ, чье поведение дифференцированно отвечает на внешние обстоятельства. У человека эта способность приводит к феномену познания - формированию представлений, отражающих окружающий мир и внутренний мир.
Распознавание в нашей терминологии - информационная операция. Имеется в виду проведение мысленной границы, умозрительное связывание, не обязательно сопровождающееся разграничением или собиранием чего-либо в реальности.
В своих представлениях человек различает себя и внешний мир, свет и тьму, пищу и опасность, известное и незнакомое, подобное и различное, важное и второстепенное, и так далее. Мы различаем отдельные предметы, связывая ощущения от предметов в их образы, ассоциируем явления в причинно-следственные зависимости, группируем и обобщаем сходные явления в понятия и т.д.. Упорядочение представлений разумом можно понимать как результат многократно выполненных разграничений и объединений. Упомянутую выше фиксацию внимания мы тоже понимаем как способность отделять некоторые элементы представлений от прочих под влиянием либо внешних раздражителей, либо факторов сознания.
Объектом распознавания являются представления, образы в сознании, а не предметы и явления извне. Образы первоначально возникают из ощущений от явлений объективного мира и в силу этого связаны с явлениями. Различение и связывание образов в этом случае эквивалентно различению и связыванию самих объективных явлений, что позволяет индивиду адекватно реагировать на внешние условия.
Но образы, как мы знаем, запоминаются, тиражируются и даже конструируются сознанием человека, поэтому могут существовать и в отрыве от объективных явлений, сами по себе. Распознавание таких образов становится внутренним делом сознания, которому нет соответствия в мире объективных явлений. Поскольку инструментарий распознавания в обоих случаях один, человек может на своих выдуманных образах учиться распознавать явления реального мира. Так мы приходим к теоретическому мышлению.
Заметим, что пришедший в мир маленький человек уже обладает развивающейся способностью распознавать обстоятельства жизни и реагировать на них. Это для него непосредственная жизненная необходимость. Напротив, с точки зрения непосредственного реагирования отличать образы в сознании от соответствующих им объективных явлений есть лишняя работа для сознания. Но эти "лишние" усилия с лихвой окупаются возможностью теоретически экспериментировать образами вместо ресурсоемкого, рискованного и технологически ограниченного метода практических проб и ошибок.
Инструментарий теоретического мышления в нашем рассмотрении предстает как искусство разграничения и связывания представлений, нахождения аналогий, обобщения, сопоставления. А в контексте адаптации человека к миру теоретический аппарат непременно нагружается также задачей отличения умозрительного от реального, теоретического от практического и обратной задачей - связывания теоретически сконструированных представлений с наблюдаемыми объективными явлениями.
Истина - характеристика, применяемая по отношению к представлениям, означающая пригодность представлений для обоснования самоуправляемого поведения, а также их пригодность для формирования общепринятых упорядоченных представлений. В первом случае истина утверждает достаточную адекватность мысленной модели соответствующим практическим обстоятельствам. Во втором случае истина провозглашает однозначность интерпретации соответствующих представлений в процессе информационного взаимодействия субъектов.
Оба эти аспекта понимания истины важны и связаны между собой. Адаптация представлений происходит не иначе как в процессе совместной жизнедеятельности под влиянием не только объективных природных условий, но и требований коммуникабельности, то есть, требований успешного взаимодействия.
В сознании субъекта эти моменты зачастую сливаются воедино, однако, информационно-поведенческий подход требует четко отличать обстоятельства, в которых присутствует человеческая субъектность, от всех прочих обстоятельств.
Индивидуальные представления о надлежащем поведении, основанные на понимании как природных закономерностей, так и правил взаимодействия людей, должны в итоге сходиться к единообразию, достаточному для координации поведения индивидов в общности.
Как понимать правильность (истинность) рациональных представлений? Что все другие представления о данном явлении неправильны? Не совсем так. Для одного и того же явления может быть выстроено множество различных рациональных моделей, отвечающих на разные вопросы. Однозначная истинность имеет место в том случае, когда:
Таким образом, об однозначности (но не об окончательности) знания можно говорить только в аспекте выбора наиболее адекватной системы понятий и в контексте этой выбранной системы понятий. Ни одно научное представление при рассмотрении его вне рамок заданного понятийного контекста не является ни необходимым, ни достаточным для дальнейшего накопления знаний.
Итак, истинностью мы будем называть пригодность представлений для обоснования поведения. Оговоримся, что термин истинность мы считаем применимым как к рациональным, так и к иррациональным представлениям. Однако, если истинность рационального понимается как объективный критерий, претендующий на однозначность, то истинность иррационального - как субъективная оценка, принимаемая иррационально, разделяемая или не разделяемая каждым из субъектов. Далее в этом параграфе речь идет об истинности рациональных представлений.
Истинность мы понимаем как адекватность представлений соответствующим реальным обстоятельствам. Самоуправляемое поведение, основанное на истинных представлениях, всякий раз приводит к достижению цели. Любая неудача служит поводом усомниться в истинности представлений и пересмотреть их.
Проверить истинность представлений можно лишь при условии, что закономерности обстоятельств остаются неизменными или меняются медленнее, чем происходит самообучение (адаптация представлений) самоуправляемых субъектов. Это необходимое условие познаваемости явлений будем называть когнитивной непрерывностью.
Основные природные обстоятельства жизни людей, видимо, обладают когнитивной непрерывностью, хотя судить об этом можно лишь задним числом по успеху человеческого рода в адаптации к ним.
Напротив, самоуправляемый субъект с точки зрения когнитивной непрерывности неоднозначен. Например, когда взаимодействие представляется ему координированным поведением ввиду общих целей и обстоятельств, то субъект заботится о взаимопонимании и взаимной предсказуемости, а когда соперничеством, то он старается сбить противника с толку.
Заметим об этих двух вариантах поведения, что в силу упомянутой неоднозначности оба они могут оказаться подтверждены практикой взаимодействий. То есть, предпринятое субъектом поведение в духе соперничества либо сотрудничества может спровоцировать аналогичную оценку ситуации другими субъектами и на практике привести, соответственно, к соперничеству или сотрудничеству. Разумеется, реакция других может оказаться и иной.
Почему вообще возникает вопрос об однозначности знания? Разве не могут существовать разные варианты представлений, примерно одинаково приемлемые для практического применения?
В информационно-поведенческой концепции ответ на этот вопрос однозначен: цели самоуправляемого поведения не должны быть хаотизированы, иначе само поведение перестает быть адаптацией к окружающим условиям. Актуальная цель самоуправляемого поведения должна быть монопольна. Множество актуальных целей должно быть устойчиво упорядочено не только у индивида, но и во взаимодействующей группе. Взаимодействие людей неосуществимо без согласования представлений и ценностных приоритетов.
Рациональная форма знания опирается в сознании индивида на структуры всего пространства представлений, черпая в этом пространстве аналогии, критерии различения и обобщения. Общностное иррационально-образное пространство позволяет применять высокоинформативные образные сравнения для передачи знаний, воспроизводства их в воспринимающем сознании, закрепления.
Хаотизация иррационально-образного пространства общности создает угрозу рациональной коммуникации и координации поведения ее членов.
Познание - формирование и воспроизводство представлений о человеке и окружающем мире в процессе жизнедеятельности человеческой общности. Познание - общностный аналог индивидуального восприятия мира. Познание рефлективно обращено и к жизнедеятельности общности, и к субъектам восприятия мира, и к самому восприятию, и к формируемым представлениям, и к процессу формирования. Человек (общность) познает себя и все, с чем соприкасается, адаптируясь таким образом к условиям жизни.
Наша модель самоуправляемого поведения как раз соответствует пониманию рефлективного информационного процесса. Представления формируются в процессе самообучения индивида, что является непременной составляющей самоуправляемого поведения (п.2.3).
На самом деле представления формируются не с нуля, а в значительной части черпаются индивидом из общностного пространства представлений.
Пространство представлений возникает как продукт коммуникации субъектов и становится как бы площадкой координации самообучения взаимодействующих индивидов, обеспечивающей к тому же воспроизводство опыта из поколения в поколение. По мере осознания этого пространства в жизнедеятельности людей обособляется деятельность, направленная на его поддержание, развитие, обслуживание, воспроизводство. Налаживается расширенное воспроизводство знаний: исследования, встраивание новых представлений в существующую систему знаний, обобщение, структурирование, отбраковка ошибочных представлений.
В информационно-поведенческом плане познание означает превращение возникающих перед человеком изыскательских проблем в типовые поведенческие решения. В распоряжении индивида оказывается не только его жизненный опыт и пример ближайших сородичей, но целая система знаний об окружающем мире, наработанная общностью. Это открывает огромные возможности приспосабливания общности к меняющимся условиям, а также целенаправленного изменения условий жизнедеятельности.
Люди приспосабливаются к условиям жизни иначе, чем животные: посредством изменения поведения и технологического воздействия на сами условия жизни. Естественный отбор перестает играть значимую роль в адаптации человека. Можно сказать, что человек, как никакой другой биологический вид на Земле, становится хозяином собственной судьбы. Это позволяет общности на определенном этапе достичь устойчивого удовлетворения объективных интересов людей.
В процессе познания общность приспосабливается к условиям жизнедеятельности. Само воспроизводство общности, реализующееся в многообразии взаимодействий индивидов, тоже является жизненным условием.
Познание межчеловеческих взаимодействий имеет характер самопознания: речь идет о закономерностях поведения субъектов. При этом возникает информационная обратная связь: изменившиеся представления о человеке являются предпосылкой к пересмотру поведения, а изменение поведения служит почвой для нового понимания человека. Иррациональность целеполагания делает эту обратную связь теоретически непредсказуемой, что в реальности означало бы непредсказуемость взаимодействий свободных субъектов (п.2.6). На практике люди под давлением своих объективных интересов приходят к тем или иным способам управления (п.3.3), которые обеспечивают устойчивость взаимодействий, необходимую для жизнедеятельности человеческой общности.
Начиная с некоторого момента, самопознание общности обращается непосредственно на управление. В частности, данный текст тоже посвящен изложению научных представлений об управлении. Понимание управления само по себе не приводит к предсказуемости взаимодействий, а лишь объясняет прогностическую исключительность человека.
Предсказуемость человеческих взаимодействий, необходимая для успешного самоуправляемого поведения индивида, достигается только ситуационной нормализацией целеполагания участников взаимодействия, то есть, ограничением их иррациональной свободы.
Если вернуться к терминологии познания, то адаптация общности к иррациональности человека заключается в выработке общепринятых представлений, ограничивающих иррациональную свободу для обеспечения воспроизводства общности. Так обстояло дело на протяжении всей человеческой истории. В условиях недостатка знаний это получалось само собой, в условиях господства за этим следят господа. В условиях знаний и отсутствия господства устойчивость взаимодействий достигается только априорной взаимной договоренностью.
Содержанием договоренности является фиксация каких-либо моментов самоуправляемого поведения в качестве приоритетных для каждого участника договоренности. В информационно-поведенческом аспекте договоренности представляют собой условные знания: поведение индивида предсказуемо при условии, что он следует договоренности. Договоренность достигается и воспроизводится в результате взаимодействия самоуправляемых субъектов. Все закономерности самоуправляемого поведения продолжают иметь силу, договоренность включается в пространство представлений индивида в качестве еще одного обстоятельства жизнедеятельности.
Рациональных договоренностей недостаточно для устойчивого воспроизводства общности. Во-первых, интересы индивида могут в некоторых ситуациях расходиться с требованиями общественно значимых договоренностей и, чем больше свобода индивидов, тем больше таких ситуаций. Во-вторых, рациональные требования могут быть тягостны для человеческой иррациональности. Поэтому, с одной стороны, в общностях исторически складывается механизм искусственных обратных связей, поддерживающих договоренности - государство. С другой, рождаются образно-ценностные представления, отвечающие иррациональному началу человека, которые служат иррациональной договоренностью, общей клятвой, священными взаимными обязательствами.
Поведение людей обосновывается всей системой их представлений. Однако, в пространстве представлений можно выделить такие, которые более или менее явно направлены на социальную нормализацию поведения. Имеются в виду общие знания, поведенческие стереотипы, образное пространство в части представлений о нормальном поведении, обычаи, традиции, верования, общественные правила поведения, сформулированные в явном виде (законы). Представления людей, направленные на нормализацию поведения, а также и сам такой аспект влияния любых представлений на поведение мы будем называть общественными правилами, имея в виду расширительное толкование слово "правила".
Общественные правила - это воспроизводящиеся обычаи, представления и поведенческие стереотипы, обеспечивающие устойчивость взаимодействий членов общности за счет ролевой предопределенности отношений и взаимной предсказуемости поведения. Общественные правилами являются, в частности, идеологии, религии, государственно-правовые институты, культура. Выработку общественных правил можно понимать как рефлективное самопознание общности, адаптацию к самой себе.
По мере возрастания могущества человека иррациональная конфликтность и непредсказуемость субъективных целей порождают все более серьезные опасности для человеческой популяции, так что роль иррациональных договоренностей в обеспечении устойчивой жизнедеятельности не снижается. Религиозные, идеологические, национально-культурные образные системы ценностей остаются актуальными, если они соответствуют достигнутому уровню знаний и целям типовых общественно значимых взаимодействий.
Человек-индивид - действующее начало мира людей. Научное понимание воспроизводства с его безликими объективными интересами, где человек предстает песчинкой в песочных часах смены поколений, не отменяет того обстоятельства, что не абстрактное общественное, а именно индивидуальное сознание воспринимает, вынашивает и воспроизводит общностные представления. И не абстрактный адаптирующийся человек, а конкретные индивиды осуществляют на основе индивидуально освоенных представлений самоуправление поведением. Причем эта информационная адаптация индивидов к условиям жизни складывается каким-то образом в совокупную информационную адаптацию общности к потребностям воспроизводства.
Объективная реальность, данная в ощущениях всем людям, является незаинтересованным посредником в коммуникации людей. Неверные картины реальности, неточно интерпретируемые понятия отбраковываются в процессе совместной деятельности людей, направленной на объекты окружающего мира - трудовой деятельности. Если бы не эта третейская роль реальности в коммуникации людей, что заставило бы индивидов согласовать общий язык, общие правила мышления и, наконец, общие правила поведения?
Внутренний мир человека, данный в ощущениях только его субъекту, есть средоточие заинтересованности живого существа, его стремления к исполнению жизненной роли. Все взаимодействия людей между собой задействуют в той или иной мере сознание. Но те взаимодействия, которые не связаны с непосредственным отправлением биологических потребностей и трудом, имеют или преимущественно или сугубо информационный характер. Примером сугубо информационного взаимодействия является искусство. Примером (быть может, неожиданным для читателя) преимущественно информационного взаимодействия являются современная правоохранительная система, включая исполнение наказаний. В информационном взаимодействии, рассматриваемом отдельно от материальной стороны жизнедеятельности людей, нет объективного судьи, нет и объективного отбраковывания.
Материальная обратная связь человека с окружающим миром, упоминавшаяся выше, реализуется через самоуправляемое поведение и информационное взаимодействие людей. Не все информационные взаимодействия непосредственно связаны с материальными потребностями человека. Помимо искусства можно отметить образование, игры, общение и другие виды деятельности, где информационный фактор имеет значение сам по себе, вне связи с материальными благами. Вне связи с объективной реальностью отношения людей могут строиться только на субъективном взаимном согласовании коммуникационного инструментария.
При большом количестве субъектов взаимодействия индивиду не под силу согласовывать коммуникации с каждым отдельно. К тому же вне связи с реальностью договоренность оказывается непрочной, потому что в индивидуальных представлениях субъективные точки отсчета дрейфуют вследствие адаптивности сознания. Так что приходится заново воспроизводить ранее достигнутые договоренности едва ли не при каждом акте информационного взаимодействия, по мере надобности внося коррективы. Самоуправляемые индивиды в такой деятельности нарабатывают определенные типовые решения, самые удачные из которых перенимаются и другими, а в конечном итоге становятся общепринятыми. Разумеется, среди самых удачных будут и те решения, которые отшлифованы объективной реальностью.
В самых общих чертах так примерно складываются устойчивые общепринятые информационные конструкции, которые оказывают влияние на поведение членов общности, - общественные правила (п.4.5).
На самом деле в общем пространстве представлений не так легко отделить типовые решения, обусловленные объективной реальностью, от субъективно согласованного понятийного, образного и поведенческого арсенала.
Сознание индивида формируется под влиянием общности. Человек рождается беспомощным и перенимает у взрослых представления и навыки. Став взрослым, каждый индивид постоянно оказывается перед лицом уже действующих, поддерживаемых другими общественных правил. Эти априорные договоренности при условии, что они худо-бедно обеспечивают объективные интересы индивида, вынуждают его к ним присоединиться, стать участником воспроизводства общественных правил.
Тезис: "Бытие определяет сознание" можно истолковать в информационно-поведенческой терминологии применительно к индивидуальному, а не общественному сознанию, следующим образом (4.6.1).
Непреложным фактором, связывающим сознание индивида с его бытием, можно считать только первый - укорененность в сознании необходимых жизненных навыков. Второй, иррациональный компонент - образный контекст окружающих обстоятельств - в значительной мере определяется культурно-идеологической спецификой общественных правил. Рациональная способность индивида к самоуправлению (третий фактор) в условиях современного научно-технического могущества зависит не столько от сиюминутного бытия индивида, сколько от обусловленной общественным строем доступности образования, возможности выбрать жизненный путь и получать актуальную для самоуправления информацию.
В материалистической картине мира наибольшее значение придается первому фактору, а в информационной - третьему. Но в нынешней практике капиталистического господства технологический упор делается на второй фактор, который в массовом сознании становится наиболее весомым (4.6.2).
Сознание индивида формируется общностью. А общность, в свою
очередь, формируется сознанием взаимодействующих индивидов.
Эту информационную обратную связь человек с его способностью упорядочивать
представления и менять приоритеты целей, может индивидуально преодолевать.